Неточные совпадения
В комнате, даже слишком небольшой, было человек семь, а с дамами человек десять. Дергачеву было двадцать пять лет, и он был женат. У
жены была сестра и еще родственница; они тоже жили у Дергачева. Комната была меблирована кое-как, впрочем достаточно, и даже было чисто. На стене висел литографированный
портрет, но очень дешевый, а в углу образ без ризы, но с горевшей лампадкой. Дергачев подошел ко мне, пожал руку и попросил садиться.
Наконец пора было уходить. Сейоло подал нам руку и ласково кивнул головой. Я взял у него
портрет и отдал
жене его, делая ей знак, что оставляю его ей в подарок. Она, по-видимому, была очень довольна, подала мне руку и с улыбкой кивала нам головой. И ему понравилось это. Он, от удовольствия, привстал и захохотал. Мы вышли и поблагодарили джентльменов.
Нам хотелось поговорить, но переводчика не было дома. У моего товарища был
портрет Сейоло, снятый им за несколько дней перед тем посредством фотографии. Он сделал два снимка: один себе, а другой так, на случай. Я взял
портрет и показал его сначала Сейоло: он посмотрел и громко захохотал, потом передал
жене. «Сейоло, Сейоло!» — заговорила она, со смехом указывая на мужа, опять смотрела на
портрет и продолжала смеяться. Потом отдала
портрет мне. Сейоло взял его и стал пристально рассматривать.
В 1851 году я был проездом в Берне. Прямо из почтовой кареты я отправился к Фогтову отцу с письмом сына. Он был в университете. Меня встретила его
жена, радушная, веселая, чрезвычайно умная старушка; она меня приняла как друга своего сына и тотчас повела показывать его
портрет. Мужа она не ждала ранее шести часов; мне его очень хотелось видеть, я возвратился, но он уже уехал на какую-то консультацию к больному.
Обстановка у него приличная, вполне хозяйственная, даже есть два
портрета, написанных масляными красками: на одном он сам, на другом его покойница
жена с цветком на груди.
Это высокий, худощавый человек, благообразный, с большою бородой. Он служит писарем в полицейском управлении и потому ходит в вольном платье. Трудолюбив и очень вежлив, и, судя по выражению, весь ушел в себя и замкнулся. Я был у него на квартире, но не застал его дома. Занимает он в избе небольшую комнату; у него аккуратная чистая постель, покрытая красным шерстяным одеялом, а около постели на стене в рамочке
портрет какой-то дамы, вероятно,
жены.
Распоряжение вызвано распространением в обществе снимков с
портретов декабристов, их
жен и других членов их семьи.
…Не знаю, говорил ли тебе наш шафер, что я желал бы, чтоб ты, друг мой, с ним съездила к Энгельгардту… Надеюсь, что твое отвращение от новых встреч и знакомств не помешает тебе на этот раз. Прошу тебя! Он тебе покажет мой
портрет еще лицейский, который у него висит на особой стенке между рисунками П. Борисова, представляющими мой петровский NoMep от двери и от окна. Я знаю, что и Егору Антоновичу и Марье Яковлевне будет дорого это внимание
жены их старого Jeannot…
Они, мерзавцы, дарят мне
портреты своих
жен, невест, матерей, дочерей…
В гостиной висел
портрет самого хозяина в уланском еще мундире и какой-то, весьма недурной из себя, дамы, вероятно,
жены его.
— Всего: и дружбы, и любви, и штаб-офицерского чина, и денег… Ну, теперь заключи эту галерею
портретов нашими: скажи, какие мы с
женой звери?
Принимала такая же добродушная, как и он,
жена его в бархатном пюсовом платье, в брильянтовой фероньерке на голове и с открытыми старыми, пухлыми, белыми плечами и грудью, как
портреты Елизаветы Петровны.
И сколько Иван Ильич ни наводил после шурина на разговор о его внешнем виде, шурин отмалчивался. Приехала Прасковья Федоровна, шурин пошел к ней. Иван Ильич запер дверь на ключ и стал смотреться в зеркало — прямо, потом сбоку. Взял свой
портрет с
женою и сличил
портрет с тем, что он видел в зеркале. Перемена была огромная. Потом он оголил руки до локтя, посмотрел, опустил рукава, сел на отоманку и стал чернее ночи.
Раскрыв этот медальон, я увидел превосходно написанные миниатюрные
портреты отца Ельцовой и его
жены — этой крестьянки из Альбано.
Над кроватью висел небольшой
портрет покойной
жены Петра Петровича, умершей назад тому четыре года.
Князь Андрей входит в жизнь.
Портрет покойной
жены, в котором он раньше читал горькое обвинение жизни, теперь изменился. «Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные, как преступление, мысли, которые изменили всю его жизнь».
«Ночь и мы одни!» Я помню, там на хуторе у Синтяниной… есть
портрет… его замученной
жены…
Между тем Катерина Астафьевна распорядилась закуской. Стол был накрыт в той комнате, где в начале этой части романа сидела на полу Форова. За этим покоем в отворенную дверь была видна другая очень маленькая комнатка, где над диваном, как раз пред дверью, висел задернутый густою драпировкой из кисеи
портрет первой
жены генерала, Флоры. Эта каютка была спальня генеральши и Веры, и более во всем этом жилье никакого помещения не было.
Ворошилов оказался тоже человеком крайне любезным: он говорил с генеральшей так, как будто давно знал ее, и просил у нее фотографическую карточку, чтоб отослать своей
жене, но Синтянина ему в этом должна была отказать, потому что она с прошлого года не делала своих
портретов, и последний отдала Ларе, которая желала его иметь.
Как ни замкнут был для всех дом Синтянина, но все-таки из него дошли слухи, что генерал, узнав, по чьему-то доносу, что у одного из писарей его канцелярии, мараковавшего живописью, есть поясной
портрет Флоры, сделанный с большим сходством и искусством, потребовал этот
портрет к себе, долго на него смотрел, а потом тихо и спокойно выколол на нем письменными ножницами глаза и поставил его на камине в комнате своей
жены.
Над диваном, наискосок от письменного стола, висит поясной женский
портрет —
жены Евлампия Григорьевича, Марьи Орестовны, снятый лет шесть тому назад, — в овальной золотой оправе.
— И ты так пополнела, милочка, просто прелесть! — Он деликатно, ощупывая жировые складки на пояснице
жены, обнял ее и усадил с собою на турецкий диван, откуда особенно хорошо был виден
портрет Елены Дмитриевны с подведенными веселыми глазами. Таисия положила голову ему на плечо и подтвердила...
Они поцеловались, дружески и нежно, как муж и
жена, живущие счастливо. Потом молча, в задумчивости, стали смотреть на
портрет, и он молча, не мигая, смотрел на них из роскошной рамы. Невинно и пьяно, как от веселящего газа, глядели подведенные глаза покойницы, принесшей мир и благополучие дому сему.
— Но это замечательно, Таисия! — восклицал он, сличая
портрет и
жену, — это замечательно: ты становишься вылитая покойница маман! Это такое счастье для нашего дома… ты знаешь, как я всегда уважал твою маман!
В то самое время, когда Волынской, влюбчивый, как пылкий юноша, беседовал таким образом с своею страстью,
портрет его
жены, во всем цвете красоты и счастия, с улыбкою на устах, с венком на голове, бросился ему в глаза и, как бы отделясь от стены, выступил ему навстречу. Совесть заговорила в нем; но надолго ли?.. Взоры его обратились опять на магические слова: твоя Мариорица, и весь мир, кроме нее, был забыт.
Этот
портрет был залог не столько страстной любви, как светлой детской дружбы и целомудренных обетов; но когда розовая Аня сделалась
женой полковника и тот стал ревновать ее к кузену, — Саша почувствовал себя в томленьях Дон-Карлоса. Он довел эти муки до помрачающих терзаний и… в эту-то пору подвернулся случай с деньгами и с обыском, к которому, как на грех, подошел полковник.
В проезд свой через Нежин, увидав
жену Горлицына вскоре после их свадьбы, он был поражен ее типическою южною красотой до того, что пожелал сохранить ее черты на полотне и написал два
портрета, один, для мужа, а другой для себя.
— Ее давно уж нет, — сказал грустным голосом старик, и слезы навернулись на глазах его. — Кабы вы знали, какая это была женщина! Но такие создания, видно, нужны там, на небе. Посмотрите-ка на этот
портрет (он указал на
портрет молодой, красивой женщины). Это
портрет моей покойной
жены. Какой благостыней дышет ее лицо, какие лучи ангельской доброты льются из глаз ее! Святая женщина! Выродок из польской семьи!
Взгляд на ее
портрет в тот же день снова шевельнул в его сердце прежние чувства, и несмотря на его исповедь перед
женой, если бы Тамара не сделалась Татьяной, лежащей в гробу, он бы снова пошел на ее зов, позабыв и
жену, и больного ребенка, и снова, как раб, пресмыкался бы у ее ног, ожидая, как подачки, мгновенного наслаждения.
— А этот (он указал на
портрет рыцаря в панцире) — отец моей
жены. Панцирный боярин. Вы, конечно, не знаете, что это за звание?
Вдруг он вздрогнул и чуть не вскрикнул; в нескольких шагах от него на ковре лежал
портрет Тамары Викентьевны, который он постоянно носил с собой. Он, вероятно, выронил его, а
жена нашла и прочла сделанную на нем надпись: «Моему милому, единственному, ненаглядному. Т.А.»
— Наконец, надо подумать и о моем семействе, — сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, — ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя
жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что́ граф, прямо указывая на его
портрет, требовал его к себе?
Он наскоро сунул смутившее его на минуту письмо в карман изящного спального жакета из мягкой восточной материи и в легких восточных туфлях спустился из мастерской вниз к
жене, спальня и уборная которой были устроены в тех самых покоях, которые занимал в этом казенном доме Пик и его Пеллегрина. Спальня Гелии приходилась именно в той самой комнате, где Фебуфис писал
портрет с Пеллегрины и скомпрометировал ее, севши слишком далеко от нее на диване.